ПЕРСОНАЖ
СЕМЕЙНЫЙ ПОРТРЕТ

• Джон и Энни Бишоп — дед и бабка с отцовский стороны, покинули сей свет по очереди, когда внукам только исполнилось два и три года соответственно.
• Томас и Клэр Лэнгдон — дед и бабка с материнской стороны. В отличие от нордически выдержанных Бишопов, Лэнгдоны своих внуков любили, но так же их покинули: Клэр умерла, когда близнецам был год, Томас задержался до их пятилетия.
• Трой Бишоп — отец, семейный божок и местный деспот.
• Кэролайн Бишоп (Лэнгдон) — мать, желание соответствовать своему мужу подкрепляла голливудской улыбкой и яблочными кексами. Сколько хереса уходило на кексы, и в кексы ли — история умолчивает.
• Миранда Патриция Бишоп — старшая (аж на десять минут) сестра-двойняшка.

РЭЙМОНД ЭШЕР

Несчастливые не видят красивых снов, даже если родились и выросли в cолнечной Калифорнии. Те, чье детство было далеко не безоблачным — не хотят вновь в нём оказаться. Вернуться в детство Рэймонд не хочет до сих пор, а красочные сны стали сниться только после двадцати трех лет — после того, как он с сестрой покинул отчий дом.
Рэймонд быстро понял, что нужны они только друг другу, а почувствовал ещё раньше. Родственники, то есть, бабушки и дедушки, что могли бы уравновесить семейную чашу быстро сошли в свои могилы, от них остались только воспоминания. Родители видели в детях инструменты для достижения целей. Мать дрессировала Миранду — она всегда мечтала об идеальной дочери, в бантиках, в платьице, что держит всё в порядке и щебечет ангельским голоском, пока нарезает тьму яблок; отец дрессировал Рэймонда -он хотел передать дела сыну, а так же гордиться им перед собой и друзьями-партнёрами. И сложно сказать, кому было хуже от такого расклада. И чем старше становились дети, тем сильнее было давление.
В пять Рэймонд познакомился с понятием "сломанная рука", до этого все травмы и наказания ограничивались синяками да шишками. Ему всегда было удобнее использовать левую, но отец был с этим не согласен. В восемь Рэймонд теперь уже знал, что такое "сломанные пальцы". Не на левой, но на правильной руке. Отцу не нравилось, что его сын занимается девчачьим, по его мнению, делом. Все "порисульки" разрешались Миранде, но Рэймонд, как будущий мужчина, должен был держаться от такого подальше.
А в одиннадцать Рэймонд замолчал. Как обычно, он вернулся домой, просто погруженный в себя и тихий, как мышь. И это была вовсе не тишина за ужином или тишина до отбоя. Ни на следующий день, ни через неделю, ни через месяц Рэймонд не заговорил, как бы от него не пытались добиться хоть слова. Мечты отца, его гордость, пережили первый атомный удар, но после него не оправились. Из обследований родители узнали, что их сын полностью физически здоров, препятствий для естественного речевого процесса нет, но проблема так и не была решена. Череда умных людей, то есть, психологов и психиатров помогла только в одном — Рэймонд вышел из своего ментального заточения, вновь реагировал на окружающий мир, как обычно. Но не говорил. Учителя были в "восторге", будни инклюзии пришли и по их душу.

Нельзя сказать, что молчание Рэймонду так уж нравилось. Он видел, как внимание родителей к нему тает, он видел их разочарование, а в их семье это равносильно было проклятью, переносилось болезненно. Он столкнулся с тем, что круг его друзей-товарищей резко проредился, а многие люди просто считали его глухим, а не немым. Положительных сторон было две — Миранда любила его по-прежнему (и это было главным), а недуг Рэймонда встал выше воли и желаний отца. Очень странная, но победа, шаг на пути независимости. Вот только главный минус ещё ждал Рэймонда впереди.
Часто так бывает, есть в районе, а может быть даже по соседству, неприятный мальчишка. Он постарше будет, аж на четыре года, и покрепче, зовут его противно, и мамаша его не просто ничего не замечает дальше своего носа, но в принципе не понятно, как она живет-то. В детстве стычки с ним заканчиваются дракой, вновь и вновь. И потому что нечего кидаться камнями, и потому что с детства его зовут полной формой — Гилбертом — и не как не устоять, чтобы не напомнить про Гилти. Или Гелби. Или даже Берти.
Но когда все участники конфликта становятся старше, то всё может стать хуже. Например, когда этот самый Гилти-Гелби-Берти засматривается на сестру противника, а родители обоих сторон это поддерживают, шутливо (или нет?) приговаривая, что свадьбы совершаются на небесах. Миранда и стала объектом чужой страсти, пусть того она и не хотела. А "неликвидность" Рэймонда побудила отца переключиться на устроение счастья дочери и своего собственного. С тем Гилбертом и его будущими деньгами. Идея "мы вас с Гилбертом поженим" просачивалась в семейные разговоры так часто, что можно было и забыть, какой век на дворе, и вернуть материнские яблочные кексы обратно на тарелку.

Свои шестнадцать Рэймонд запомнил особенно хорошо. В тот год он так вытянулся, что баскетбольное поле было его королевством. В тот год он начал подрабатывать, ходил весь в грязи и масле, а когда отец не дома, и в красках, совершал ошибки и учился, учился, учился без конца. Именно в тот год Миранда, утерев слёзы, попросила его лишить её девственности. А он согласился. Конечно же, он был в шоке, конечно же ей было больно. Но хотя бы их грела уверенность, что в следующий раз, с другим, Миранде будет не так плохо. Хотя, в глубине души, Рэймонд признавался себе и баночкам акварели, что вовсе не хочет видеть Миранду с кем-то ещё. Ни с Гилбертом. Ни с кем-то из школы, кто аж слюни пускает, когда Миранда проходит мимо.
Баночки акварели знали ещё кое-что: Рэймонд ждал подходящего времени, чтобы уехать. И забрать Миранду. Ей так же было тошно в том доме, как и ему, и будущее здесь ей так же не представлялось светлым. Только нужно было выжать из сложившейся ситуации максимум.
А в свои семнадцать, почти восемнадцать, Рэймонд впервые услышал свой новый голос. Первые слова заставили его задуматься, сколько нужно человеку, чтобы разучиться разговаривать. Вторые — почему у него так болит горло. И те и те предназначались Миранде и никому больше. Ещё одна тайна. Всего лишь. Совсем не греховная, как первая.
Перед зачислением Миранды на курс от California Institute of the Arts и прохождением Рэймонда туда же, но вольным слушателем, отец объявил, что будет Миранде образование, но она выйдет замуж, как только получит диплом, пройдет практику. Он даже был согласен на Париж, как место практики. И он ни разу не шутил. Образование и было тем максимумом, что Рэймонд хотел. Дело было в терпении. Сложно было его придерживаться. На двадцать четвёртом году своей жизни Рэймонд обнаружил, что небольшой кусок его жизни выпал напрочь. Когда он очнулся, то увидел рядом с собой сестру, он узнал её сразу, несмотря на коротко остриженные волосы. И понятия не имел, когда она приехала и почему. Не имел он понятия, и сколько времени прошло. Ответ заключался в таблетках у матери в углу кухонного шкафа. Рядом с бутылкой хереса. Терпеть оставалось недолго.

Они с сестрой уехали незадолго до её свадьбы. Исчезли в одну ночь, забрав документы, вещи и деньги, опустошив заначки отца и матери друг от друга. Рэймонд позаботился о мелочах. Берти так и не получил Миранду, некого ему больше звать Патрисией и Трис. Впервые в жизни близнецы были полностью свободны. Впервые в жизни Рэймонд был так счастлив, без всяких отягчающих "но". Сколько бы не пришлось ему работать — это, положим, не вызывало у него сложности — он не променял бы их жизнь с сестрой на что-то с деньгами, но без возможности делать то, чего они хотят. Они меняли города, оставляли за собой починенные Рэймондом машины, увозили с собой снятые Мирандой фотографии. Каждый раз выбирали места, где никому не придет в голову их искать, выучив правило "Не болтать лишнего, не влипать в неприятности, не использовать карты". И Фрей-Роуз стал именно таким. Но идя с Мирандой по тыквенному полю, не нагружая, ушибленную во время небольшой аварии, руку Рэймонд не подозревал, что скоро пожалеет о приезде сюда.

ТРИ КИТА
Любовь
И у неё есть имя: Миранда Бишоп. Он не учился её любить, это ему было не надо — чувство родилось впереди него. Боль сестры отдаётся ему эхом. Миранда Рэймонду слабость и сила, покой и вдохновение, сестра и жена в одном лице. Абсолютно неправильно с точки зрения привычных рамок, но стало очень правильным для Рэймонда. Возможно, будь в семье настоящее тепло, или же, не попроси его Миранда стать её первым, Рэймонд бы вырос, как-то обустроил свою жизнь, может быть, даже женился, и продолжал бы жить, чувствуя смутную неудовлетворённость и тоску по времени, когда он и сестра были в одной связке. Но всё повернулось иначе, и теперь Рэймонд совместно с Мирандой представляются супругами.

Ненависть
Рэймонд ненавидит родителей, сложно назвать их семьей. Он поработал над собой достаточно, чтобы изжить из себя детское, покалечившее немало детских душ "если родители злы ко мне — так это потому, что со мной что-то не так", но справиться со своими негативными чувствами он не может. До прощения так же далеко, как до Альфа Центавры пешком.
Их разочарование отравило его, раз и навсегда разрушило его к ним доверие. Мать — бесхребетна, лжива и ведома, её теплота — фальшивая монета, ничего общего не имеет с любовью. Отец — жестокий ублюдок, который не видит ничего, кроме своей персоны и Кремниевой долины. Родителям проще было травить сына таблетками, чтобы исправить его, вытолкнуть дочь замуж под соусом "все так живут", чем просто отпустить. Воззови драгоценные мама с папой со смертного одра или попроси каким-то образом помощи — Рэймонд не откликнулся бы. И сестре бы не позволил. И да, он очень не хочет стать похожим на отца.

Страсть
В семье творческие наклонности поощрялись только в Миранде, девочка ведь, ей можно. Однако, природа не оставила Рэймонда без художественного плана талантов, и это не смог заткнуть даже отец. Не рисовать Рэймонд не может, и в это занятие может бухать огромное количество времени. Он не любит стоять за холстом, но шероховатая бумага, а ещё лучше — живое тело, вот куда он переносит то, что видит перед глазами или у себя в голове. Хорошо поставленная рука, тени фигур, их прозрачность, цвета и переходы, то есть то, в чем сложна и прекрасна акварель — вот чем Реймонд может похвастаться.
При этом, он совсем не фотограф. Снимок может быть техничным, но передать момент, его жизнь Рэймонд может только рисунком.

---

Дополнительно:

• Интроверт. Флегматик. Долго копит — потом взрывается. Не драчлив, но если достанут — обидчику влетит. В связке Миранда-Рэймонд она обращена к миру, а Рэймонд от него отворачивается. Пока.
• Raymond — от др.герм. Raginmund (Reginmund): совет (решение, закон, судьба, рок) + защита. Asher — от др.евр. אָשֵׁר (Ашер): счастливый (блаженный). Bishop — англ. епископ.
• Долгое время страдал от формы мутизма — потери речи при физической возможности разговаривать. Родители не удостоились чести услышать голос уже взрослого своего сына, так и не узнали, что Миранда знает о брате гораздо больше.
Однако, проблемы с речью сохранились и по сей день. Временами Рэймонду сложно говорить, при возможности изъясняться письменно или жестами — он несомненно будет общаться так. Но и в хорошие для себя дни Рэймонд предпочитает говорить мало. Чаще всего его голос слышит сестра.
• Рэймонд не в восторге от всего психиатрического цеха, не фанат церкви. И яблочные кексы терпеть не может. И херес. Так и не закрывает пасту колпачком и пьет молоко из пакета.
• Немецкий — письменный, в основном, технический. Знает языков жестов, вдобавок с сестрой вывел ещё один, понятный только им.
• Художник. Имеет свою странность — иногда смешивает краски со своей кровью. Картины, будь они на теле или бумаге, подписывает латиноязычной версией своего имени - Ramon, в основном, вплетая его в сам рисунок.
• Синестезик. Чувствует вкус цвета. В раннем детстве из-за этого частенько ел краски. Было вкусно.
• Переученный левша. В результате, часть действий выполняет правой, для части сбивается на левую.
• На "ты" с машинами-техникой. Близко знаком с той работой по дому, что считается мужской. Самообразовывается гайдами.
• В сырую погоду страдает легкими болями в левой руке и пальцах правой.
• На предплечье левой руки небольшая татуировка с японским карпом кои. В узоре чешуек можно прочесть имя сестры.
• Часто использовал фамилию деда по матери -  Лэнгдон.
• В порядке держит свои инструменты, будь то ключи, отвертки или кисти. Всегда носит в кармане складной нож.